«Орвилл», 2 сезон: как пародия превратилась в настоящий «Звёздный путь»

И пусть ответы, предложенные создателями, часто комичны, по-детски неуклюжи и не выдерживают никакой критики — они раззадоривают и подталкивают зрителей к поискам новых решений, иных путей, возможностей, упущенных командой Эда Мерсера и провороненных самим капитаном. Каждое сомнительное действие экипажа лишь повышает накал закадровой дискуссии и помогает взглянуть на проблему под новым углом.Второй сезон не отрывается от корней, продолжая исследовать затронутые в первых эпизодах темы и наглядно показывая, как влияют на настоящее деяния прошлого. Для ясности он не чурается прибегать к флешбэкам, смелым экспериментам, временным парадоксам и даже красочному раскалыванию Луны.

Неловкий путь к звёздам

Мудрость главного идеолога «Орвилла» Сета Макфарлейна — в его умении шутить. Смешно выходит не всегда, но каждый раз — занимательно. Вероятно, поэтому к финалу первого сезона ему становится явно неуютно в строгих жанровых рамках. Потенциал разношёрстной команды оказался не в полной мере востребован, а приятное впечатление от первых эпизодов смазалось.Сам Макфарлейн объяснял это трудностями производства. Премьерные серии стали для него попыткой найти баланс, нащупать свой путь методом проб и ошибок. Новое шоу должно было заявить о себе, привлечь как можно больше зрителей, завоевать их доверие и удержать внимание на протяжении двенадцати эпизодов. И Сет, большой любитель и знаток научной фантастики, не придумал ничего лучше, как взмахнуть сигнальными флагами хорошо знакомой франшизы. То и дело намекая в рекламе на «Звёздный путь», он сумел найти короткую дорогу к сердцам многих поклонников, привлекая их знакомыми темами и любимыми типажами.Шалость удалась. Зрительский интерес гарантировал сериалу второй сезон, подарил уверенность и возможности для манёвра. Теперь создатели могли уделять больше внимания научной фантастике, а не натужному выдумыванию шуток. Сделав выводы из ошибок первого сезона, Макфарлайн подчеркнул, что юмор всегда будет важной частью повествования в «Орвилле», но каждой шутке — своё время. Нет нужды её торопить.Обретённая свобода помогла исправить жанровый дисбаланс, добавив в палитру оттенков. Второй сезон лавировал от смешного к серьёзному с изяществом лейтенанта Маллоя, а щиты зрительского признания уберегли «Орвилл» от критического столкновения на особенно опасных виражах, ограничив репутационные потери парой вмятин.

Увеличение бюджета благотворно сказалось на количестве и качестве спецэффектов. Команда посетила несколько новых планет, заглянула за горизонт событий, едва не погибла на орбите взрывающейся звезды. На смену украсившим первые эпизоды Лиаму Нисону и Шарлиз Терон подтянулись другие знакомые лица: так, роль отца Алары Китан сыграл Роберт Пикардо (голографический Доктор из «Звёздного пути» и Вулси из «Звёздных врат»). Мы впервые увидели исполнителя роли Айзека, Марка Джексона, без железной маски на лице (ирония в том, что по сюжету Айзек как раз-таки маскируется — под человека). В том же эпизоде на экране впервые появился и актёр, озвучивший Яфита, — Норм Макдональд.Не обошлось и без потерь среди экипажа. Борт «Орвилла» покинула Алара Китан (Хелстон Сейдж). Причина неизвестна, но, скорее всего, Сейдж была занята в других проектах. На смену Аларе пришла другая кселианка, Талла Кеяли (Джессика Зор), более взрослая и уверенная в себе. Поклонников Алары этот поворот огорчил, но Талла приложила все усилия, стараясь смягчить потерю и завоевать зрительские симпатии. Новый начальник безопасности находчива, отважна и всегда ставит долг выше чувств, чем со временем располагает к себе всю команду.

На волне успеха «Орвилл» получил больше времени. Каждая серия стала дольше примерно на четыре минуты (уменьшился рекламный блок), а в сезоне прибавилось эпизодов. Нашлось место даже серии «Примитивные позывы», в последний момент вычеркнутой из первого сезона, но теперь выпущенной после досъёмок. Правда, у неё самые низкие рейтинги за всю историю «Орвилла». Похоже, из первого сезона её исключили, предвидя неоднозначную реакцию зрителей и не желая рисковать репутацией в самом начале.Изменение формата позволило добавить историям глубины и ярче раскрыть персонажей. Взятый в первых эпизодах нарочито легкомысленный тон эволюционировал, зазвучал по-новому — как «признание незнания». Герои всё больше сомневаются в своих решениях, порой совершают ужасные поступки, а затем ищут искупления и прощения. И никто не претендует на безгрешность: Эд Мерсер прямым текстом признаёт, что все принятые экипажем решения могли быть ошибочны.

Эхо былых поступков

В команде «Орвилла» нет супергероев, гениев и даже толковых дипломатов — только люди (и нелюди), всеми силами пытающиеся хорошо делать свою работу. Успеха никто не гарантирует. Ответы каждый выбирает для себя сам и как-то с ними живёт: принимая ответственность, двигаясь дальше — или то и дело оглядываясь назад.Преемственность сезонов помогает героям меняться постепенно, шаг за шагом, пожиная плоды своих поступков, разочаровываясь в принятых решениях. Хорошие и плохие последствия неумолимо настигают команду, с равной силой влияя на политику и личную жизнь. Так, некоторые романтические линии оказались напрямую связаны с глобальными межрасовыми конфликтами, а от отношений капитана Мерсера с первым помощником даже зависит выживание миллионов разумных существ.

Обыгрывая идею путешествий во времени, «Орвилл» в очередной раз подчеркивает значимость каждого человека, его вклада в историю. Незаметно и буднично новые знакомства, привязанности, привычки и спонтанные поступки складываются в дорогу из жёлтого кирпича, ведущую к потрясающим открытиям и чудесам.Эд Мерсер, занявший капитанское кресло по протекции бывшей жены, поначалу мало походил на спасителя человечества — но оказался его надеждой и необходимым условием выживания нескольких видов разом. Как бы ни были хороши сами по себе Келли Грейсен, доктор Финн или лейтенант Ламарр, в одиночку они не справляются. Только под командованием Мерсера экипажу «Орвилла» хватает знаний, отваги и решимости противостоять угрозе. Не потому, что Эд исключительный, — а потому, что исключительные там все. И если будет кого-то недоставать, если вычеркнуть из уравнения хоть одного члена экипажа, пазл не сложится. Маленькие решения — огромные последствия; судьба мира зависит от того, пойдут ли герои на второе свидание. Немного наивно, забавно и грустно, но удивительно трогательно.

Треугольники, узлы и разрывы

Межличностным отношениям в сериале отведено столько места не случайно. «Орвилл» в первую очередь история о людях и их проблемах, показанная через призму классической космооперы. Темы давно известны и близки: налаживание отношений после развода (Эд и Келли), преодоление культурных различий (Клэр и Айзек), отношения отцов и детей (семья Алары, воспитание Топы), кризис семейных отношений (Клайден и Бортус).Три десятка серий понадобилось Мерсеру, чтобы наладить отношения с бывшей женой. Семь лет потребовалось Келли Грейсен, чтобы понять, насколько они с Эдом важны друг для друга. Поддержка и понимание со стороны экипажа позволили Клэр Финн дать шанс Айзеку. А дружеские отношения на мостике и атмосфера «Орвилла» стали для Бортуса одной из причин пересмотреть традиции моклан.

Но сюжеты не ограничиваются отношениями в экипаже. Целые планеты становятся примерами ошибок и заблуждений, свойственных человечеству (и иным формам жизни). Так, первосезонный эпизод «Принцип большинства» многие считают достойным пасынком «Чёрного зеркала» — с поправкой, разумеется, на формат и жанр. Тему влияния абстрактных понятий на жизнь человека продолжает «Целый мир — как торт на день рождения»: в обоих эпизодах идея, возведённая в абсолют, определяет положение человека в обществе, его права и свободы. Искусство отображает реальность, гротеск позволяет наглядно показать проблемы, актуальные для современности.У героев нет универсальных рецептов выхода из кризиса – остаётся жульничать и идти на компромиссы. Поиски идеального решения «Орвилл» оставляет зрителям. А сама команда с чувством выполненного долга вновь устремляется в глубины космоса, оставляя за спиной очередной неразрешённый конфликт — и честно признавая, что понятия не имеет, как ситуацию исправить. Всё, что по силам сериалу, — указать на проблемы и дать человечеству немного времени на раздумья.До событий «Орвилла» осталось около четырёх сотен лет. Какой может оказаться к тому моменту Земля? Если верить фантастике — очень и очень разной.

Подводя итог

Ко вселенной «Орвилла» есть много замечаний и вопросов. Начиная с частного: почему доктору Финн встречаться с Айзеком можно, а Гордону Маллою с голограммой — нельзя? Уходя к глобальному: почему корабль — проходной двор, куда заходит и откуда выходит по своему желанию каждый второй, от детей до враждебных роботов? Или почему альтернативная Келли за семь лет своего отдельного проживания так и не смогла ни до кого достучаться, предупреждая о грозящем Вселенной геноциде? И неужели никто, никогда (вот ни разу?!), ни на секундочку не задумывался,

почему кайлонцы антропоморфны ? И почему Союз не пытался внимательнее изучить Айзека, пока

Айзек изучал Союз ? И где у Союза если не шпионская сеть, то хотя бы дипломатический и исследовательский корпус, который постоянно находился бы с кораблями на связи? Где, где это всё? Нет ответа, молчит Вселенная.
Но любые логические провалы сериалу при желании легко простить. «Орвилл» заслуживает признания как минимум за слом стереотипов, бесстрашие и оригинальный подход к освещению давно знакомых тем, за самоиронию и неустанное любопытство ко всему на свете, и в особенности — за жизнелюбие и отчаянную веру: в человечество и человечность.