«Всегда будет кучка людей, которые хотят владеть миром» — фронтмен Hypocrisy и Pain

Добрый день, Петер!

Привет!

Прямо сейчас вы в середине долгого турне с Hypocrisy: зимой и весной играли в Штатах, сейчас ездите по Европе, а осенью вернетесь в Россию. Не все это понимают, но это ежедневная работа с перелетами, задержками и кучей других проблем. Как вам удается сохранять мотивацию заниматься этим на протяжении стольких лет?

Время от времени я действительно чувствую усталость. Но когда я выхожу на сцену, играю свою музыку и вижу фанатов в зале, это все компенсирует.

Знаете, вас в России очень любят и всегда ждут.

Спасибо, приятно это слышать.

А знаете, кого еще здесь любят? Джонни Деппа! Вам наверняка говорили, что вы похожи на брутального Джонни. Вас это веселит — или, может быть, вы уже слышать этого не можете?

Да, мне уже тысячу раз это говорили. Я думаю, это не худший человек, на которого можно быть похожим (смеётся).

Фото: Nigel Conniford

Думаю, вам известно, что Джонни состоит в супергруппе Hollywood Vampires вместе с Элисом Купером и Джо Перри (Aerosmith). Вы участвовали во множестве проектов: Bloodbath, Lindemann, War. А есть ли актер или музыкант, с которым вы хотели бы вместе что-то записать? Это может быть кто угодно, даже не из мира рок-музыки, — я знаю, вы много слушали Шэнайю Твейн…

На самом деле я всегда открыт для новых проектов. Я в контакте с множеством людей, и, если кто-то захочет со мной сотрудничать, я только за. Прямо сейчас я даже не могу придумать, с кем хотел бы записаться. Я очень счастлив писать музыку вместе с Тиллем Линдеманном и с моим сыном.

А как вы вообще выбираете проекты? Вас приглашают или вы звоните кому-то и предлагаете поджемовать вместе?

Обычно я не ищу, с кем бы поиграть, — люди сами меня находят. За последние тридцать лет мне повезло работать с кучей потрясающих музыкантов, и зачастую возможности появлялись сами, я их не искал. Например, спеть для Bloodbath меня позвал мой хороший приятель Дан Сванё.

Вы всегда говорили, что музыка для вас на первом месте, что вы женаты на ней. Как вы думаете, ваша музыкальная деятельность — занятость в студии и в туре — повлияла на вашу личность и ваши отношения с людьми? И повлияли ли, в свою очередь, эти отношения на музыку?

Знаете, я очень доволен тем, как все сложилось, и я очень много работал, чтобы все пришло к некоему равновесию. Конечно, нескончаемые путешествия и постоянная необходимость придумывать новые вещи влияют на тебя и на твое общение с близкими, но на самом деле никакая другая работа не принесла бы мне столько удовольствия в окружающем нас хаосе.

Вы уже упомянули своего сына, и я заметил в ваших ранних интервью, что вы часто о нем говорите: сначала как о ребенке, который требует внимания, потом как о юном металлисте, потом о его собственной группе, а теперь он пишет музыку вместе с вами. Можете назвать себя гордым отцом?

Да, абсолютно! Несколько недель назад мы отыграли с ним концерт Pain в моем родном городе, там было десять или пятнадцать тысяч человек. Себастьян играет в Pain и Lindemann на барабанах, спокойно и уверенно, и я им горжусь. Он очень талантливый парень и прямо сейчас работает над сольным альбомом.

А кто будет продюсировать этот альбом? Вы?

Нет, он собирается заняться этим сам. И я его даже этому не учил! Он всё схватывает на лету.

Фото: Nigel Conniford

Вы не только играете музыку, но и сами ее записываете — то есть знаете весь процесс изнутри. И вы записали один из самых хитовых треков начала двухтысячных — Shut Your Mouth, который был на звонке у каждого второго в моей школе (включая меня). Вы когда-нибудь думали, что могли бы стать успешным диджеем или записать целый электронный альбом?

Мой отец в 1970-х собирал синтезаторы и слушал много электронной музыки — так что в каком-то смысле я вырос в том числе и на ней. Отголоски этого слышны в моих проектах.

И вы достигли больших успехов в продюсировании, помогая выпускать десятки альбомов. Некоторые из них уже можно считать современной классикой, например Monotheist от Celtic Frost или прошлогодний Northern Chaos Gods от Immortal (как же он классно звучит!). Можете ли вы сказать, что вам нравится работать с чужим материалом так же, как со своим собственным?

Да, мне нравится помогать группам находить свой звук, нравится чувствовать, как материал обретает завершенность с моей помощью. Правда, из-за плотного расписания я ничего не продюсировал с прошлого июля — кажется, тогда я микшировал треки Possessed. Все-таки я играю в трех группах, которыми тоже нужно заниматься!

А вы вообще отдыхаете? Работа в студии для вас — это отдых от туров?

Когда я пишу что-то свое, я отдыхаю. Скоро у меня выходит два новых альбома — продукты этого отдыха! (Смеётся.)

Вы имеете в виду новый альбом Hypocrisy?

Да, Hypocrisy и следующий диск Lindemann.

Отлично! Жду не дождусь! Интерес к тяжелой музыке со временем не угасает — всё время появляются новые группы: ностальгические или, наоборот, комбинирующие самые разные элементы — грайндкор, нойз, пост-метал. Как вы думаете, что ждет нас в дальнейшем? Какое будущее у этой музыки?

Я думаю, сегодня каждый может найти музыку для себя. Она поможет подпитать любую эмоцию, справиться с любой проблемой. Люди знают об ее терапевтическом эффекте, так что музыка всегда будет с нами в том или ином виде.

А какая музыка вдохновляла вас, когда вы были подростком? Вы говорили, что альбом Destroyer от Kiss сильно на вас повлиял в свое время. А можете назвать топ-5 альбомов, изменивших вашу жизнь?

Боже, так сразу и не скажешь! Конечно, мне всегда нравилась музыка потяжелее. В 1970-х я много слушал Kiss, Judas Priest, Slade, Дэвида Боуи. В 1980-х музыка изменилась, стала брутальнее. Например, мне нравятся все альбомы Venom до самого 1991 года. Metallica и Slayer тогда были на пике. Трудно сказать, что конкретно повлияло на меня как на музыканта, — столько всего было, и я всё это слушал!

End of Disclosure, последний на сегодняшний день альбом Hypocrisy, художник Wes Benscoter

Поскольку я представляю журнал «Мир фантастики», то хотел бы задать пару вопросов о текстах Hypocrisy. Ее песни часто рассказывают мрачные истории о заговорах и инопланетянах, но я не могу не отметить в них проблески черного юмора. Так есть ли надежда или на самом деле всё еще хуже, чем мы представляем?

Я пессимист и считаю, что все куда хуже, чем рассказывают обычным людям. Нам приходится с этим жить и реагировать на вызовы вместе, потому что всегда будет кучка людей, которые хотят владеть всем миром, — и я не имею в виду президентов или королей, я говорю про тех, кто сидит выше и остается в тени.

Метафора бездны занимает важное место в вашем творчестве. Альбом Hypocrisy 2000 года называется Into the Abyss, на альбоме The Arrival есть трек The Abyss, и даже ваша студия называется The Abyss! Это метафора, что весь мир на пороге пропасти, — или это о том, что студийная работа поглощает тебя без остатка?

Хороший вопрос! Песня The Abyss вообще должна была появиться на десять лет раньше, на альбоме The Fourth Dimension. Это была первая песня, которую я записал в своей студии, и я решил назвать студию в честь нее. Я бы не сказал, что моя студия для меня как бездна!

Фото: Nigel Conniford

Один из моих любимых альбомов Hypocrisy называется Catch 22 («Уловка 22»). Это логический парадокс о взаимоисключающих правилах. А еще это одноименная книга Джозефа Хеллера, по которой в 1970-х вышел фильм, а в этом году — сериал. Есть ли связь между книгой и вашим альбомом?

Нет, это было метафорой нашей карьеры. Альбом вышел примерно через десять лет после того, как я основал Hypocrisy, и я всегда чувствовал, что, чем бы ни занимался, это будет неотвратимый парадокс, уловка 22.

Переслушиваете ли вы свои альбомы? Можно ли представить Петера Тэгтгрена, качающего головой в ритм со словами «да, отличное музло»?

Да, время от времени я включаю что-нибудь из своих старых альбомов и пока не нашел ничего, за что мне было бы стыдно (смеется).

В заключение хочу еще раз спросить про мотивацию. Многие люди работают на одном месте годами, теряя интерес к профессии и жизни. Можете открыть нашим читателям секрет, как десятилетиями заниматься любимым делом, добиваться успеха и не останавливаться, несмотря ни на что?

Прозвучит банально, но нужно верить в себя. Мне это помогло. Если ты долго чем-то занимаешься, ты так или иначе станешь лучше в этой области. Если ты музыкант и написал одну песню, значит, сможешь написать еще одну, лучше предыдущей. Всё, что тебе нужно, — это опыт и время. Я очень долго шел к тому, что у меня есть сейчас, но теперь я счастлив. Просто твори, делай то, что нравится тебе, а не то, чего от тебя ждут другие люди. А если мир дал тебе под дых, вставай и сражайся снова. Я мог бы все бросить еще двадцать пять лет назад! Но я играл музыку с десяти-двенадцати лет и никогда не сдавался.

Думаю, это и есть финальный урок. Спасибо за беседу, Петер!

Надеюсь, увидимся на одном из наших концертов!

Фото: Nigel Conniford