Уильям Голдман «Принцесса-невеста»

William Goldman
The Princess Bride
Роман
Жанр: постмодернистское сказочное фэнтези
Выход оригинала: 1973
Переводчик: А. Грызунова
Издательства: «Азбука», «Азбука-Аттикус», 2017
Серия: «Азбука-бестселлер»
448 стр., 5000 экз.
Похоже на:
Вальтер Моэрс «Румо, или Чудеса в темноте»
Нил Гейман «Звёздная пыль»

Этот роман долгое время был известен у нас только по экранизации 1987 года с Робин Райт в главной роли и опосредованно — через ссылки и аллюзии, которых в пост-«принцессинском» сказочном фэнтези более чем достаточно. После «Принцессы-невесты» невозможно было писать сказки так, как раньше. Эта история стала едва ли не самым мощным вкладом в славное дело тейлкиллерства — за 10 лет до Пратчетта и за 25 до Геймана.

Голливудский сценарист, обладатель двух «Оскаров» (за «Буча Кэссиди и Сандэнса Кида» и «Всю президентскую рать»), автор триллеров Уильям Голдман и помыслить не мог, что самой популярной его книгой станет сказка, рассказанная детям перед сном. А почему бы и нет? Ведь в сказке этой есть всё, что положено: настоящая любовь и магия, интриги и злодейства, погони и поединки, инфернальный злодей и благородный герой, а также, разумеется, прекрасная героиня. Вот только «Принцесса-невеста» далеко не так проста — пусть вас не обманывает подзаголовок «Классическая повесть о настоящей любви и необычайных приключениях».

В отличие от прямолинейного сказочного сюжета, который обязательно кончается воссоединением влюблённых (фабула, известная ещё по античным романам), эта история ходит по кругу. Обретя возлюбленного ещё в первой главе, Лютик почти сразу его теряет, потом собирается замуж за нелюбимого принца, вновь находит свою любовь, опять теряет — и приключения продолжаются до самого финала, в котором тоже всё неясно. Во всяком случае, на «жили они долго и счастливо» это совсем не похоже.

Герои романа тоже не очень-то походят на сахарных принцев и принцесс из сказок Перро. Красавица Лютик предстаёт то романтической дурочкой, то расчётливой стервой, то зрелой отважной женщиной — но ни в коем случае не декорацией класса «дева в беде». Её возлюбленный, конюх Уэстли, тоже не так прост: годы странствий развили в нём незаурядный ум, но обида на возлюбленную порой делает его жестоким. Злодеи — циничный принц Хампердинк и его советник граф Рюген, помешанный на исследовании боли, — на первый взгляд соответствуют сказочным лекалам, но непривычно умны и дальновидны. А до чего колоритны второстепенные герои, вначале враги, а потом союзники Уэстли и Лютика: виртуозный фехтовальщик Иньиго Монтойя и наивный гигант-силач Феззик! Если другие герои «Принцессы-невесты» — развитие классических типажей фэнтези, то Иньиго и Феззик — уникальные персонажи, пользующиеся заслуженной любовью фанатов.

Этим сложносочинённое устройство книги не ограничивается. Она — классический постмодернистский метатекст, «книга в книге», а если считать авторские предисловия — «книга в книге в книге в книге». Мало того, что Голдман выдаёт сказку за сокращённую версию книги некоего С. Моргеншерна, он ещё и сочиняет историю своего знакомства с этой книгой, делая себя персонажем собственной истории. В реальности, где написаны эти предисловия, королевство Флорин существовало на самом деле и существует до сих пор, туда летают самолёты, оттуда родом отец Голдмана и предки Стивена Кинга (хотите узнать, при чём тут Кинг, — читайте книгу до конца). В этой же вторичной реальности сам Голдман, всё тот же голливудский сценарист, женат на психотерапевте и растит сына, которого пытается заинтересовать сказкой, некогда прочитанной ему отцом-флоринцем. На самом деле бывшая жена Голдмана была моделью, и сказку он рассказывал двум дочерям.

Дальше — больше. Болтливый, развязный, местами назойливый рассказчик становится полноправным персонажем «истории про историю». Голдман — не автор, а сам себе персонаж — увлечённо перебивает своими отступлениями текст выдуманного Моргенштерна, объясняя, почему и что именно он сократил, подтрунивая над героями, поясняя читателям, что «жизнь несправедлива» и что добро не всегда побеждает зло… Рассказ про текст подменяет сам текст: так, «сцена воссоединения влюблённых», о которой много рассказывает автор, просто не существует в природе, как и «Ребёнок принцессы» — продолжение «Принцессы-невесты», якобы написанное тем же Моргенштерном… Игра в стирание границ между текстом и реальностью увлекает и автора, и читателя, затягивая в текст сильнее, чем «настоящая любовь и необычайные приключения».

Он самую чуточку волновался — он ведь ещё никогда не убивал женщин голыми руками, — но когда-то же надо начинать? И вообще, хочешь, чтобы всё было сделано правильно, — делай сам.