«Умирающая Земля» Джека Вэнса и ее влияние на фэнтези

Джек Вэнс был одним из самых плодовитых и, возможно, самых недооцененных авторов Золотого века фантастики. Во время Второй мировой войны он служил матросом в торговом флоте США и в свободное время придумывал сюжеты для будущих рассказов, которые уже после конца войны продавал в журналы. Служба привела его к увлечению кораблями и парусным спортом: проживая в Калифорнии, он много путешествовал вместе с семьей на собственноручно построенной яхте и даже совершил однажды кругосветное путешествие. Это увлечение отразилось и в творчестве Вэнса: корабли, паруса и странствия — одни из его излюбленных тем.

Именно во время службы во флоте Вэнс начал сочинять цикл рассказов, изданных в 1950 году в сборнике «Умирающая Земля». Они практически не связаны сюжетно, их объединяет только сеттинг, почти не встречавшийся до Вэнса. Земля в цикле действительно умирает: дело происходит в далеком будущем, где потускневшее Солнце может погаснуть в любой момент, человеческие цивилизации разрушены, а планета населена невообразимыми монстрами, которые, возможно, появились на свет из-за магии. Да, в этом мире присутствует магия, хотя автор не раз упоминает, что она тоже в упадке, а вот, например, высшая математика считается тайным, запретным знанием. Персонажи цикла уверены, что скоро Земля погибнет окончательно, и оттого более не считают нужным сдерживать свои прихоти и низменные желания: не зря этот мир наполнен авантюристами и жуликами самых разных мастей.

Один из них, обаятельный вор и мошенник Пройдоха Кугель, стал центральным героем второго сборника Вэнса в этом сеттинге — «Глаза чужого мира» 1966 года. Именно этот персонаж объединяет рассказы сборника в единый сюжет, и писатель еще вернется к нему в 1983 году, написав «Сагу о Кугеле» — единственный роман в цикле. В 1984 году в свет выходит сборник рассказов «Риальто Великолепный», завершивший цикл. Учитывая небольшой объем цикла об «Умирающей Земле», интересно, что именно он оказался главным творческим наследием Вэнса, которым вдохновлялись еще многие авторы. Так, для антологии 2009 года «Песни умирающей Земли» свои рассказы о мире, придуманном Вэнсом, представили такие разноплановые писатели, как Джордж Мартин, Нил Гейман, Дэн Симмонс и Джефф Вандермеер. Что же сделало цикл об Умирающей земле таким влиятельным?

Новаторский сеттинг

Строго говоря, идея Вэнса не была совершенно новой: о печальном будущем Земли размышляли многие писатели до него. Достаточно вспомнить хотя бы «Машину времени» Герберта Уэллса, где есть сцены Земли далекого будущего, когда Солнце стало красным гигантом, а человечество, судя по всему, вымерло. Однако в отличие от подобных научно-фантастических произведений, рассматривающих проблему рационально или реалистически, мир Вэнса ближе к «научному фэнтези», жанру-гибриду, распространенному в середине XX века. В его цикле наука превращается в миф, и вместо нее миром правит магия. Будущее Земли у Вэнса никак не связано с настоящим: он переворачивает присущий фэнтези интерес к прошлому и переносит мир «меча и магии» в далекое будущее.

Таким образом, именно Вэнс создал троп, получивший название «Умирающей Земли» и плотно закрепившийся в фантастике и фэнтези. Он отличается от постапокалиптики тем, что в нем с миром происходит не быстрое разрушение, а медленное умирание, которое персонажи встречают зачастую меланхолично и с фатализмом. К этому тропу обращались такие классики, как Майкл Муркок и Пол Андерсон, Лин Картер и Брайан Олдисс. Возможно, самый показательный пример — «Книга нового Солнца» Джина Вулфа, который признавался, что самое большое влияние на него оказал именно цикл Вэнса.

Необычная система магии

Как уже упоминалось, в мире «Умирающей Земли» считается, что магия в упадке: когда-то волшебники владели тысячами заклинаний, теперь же от них остались в лучшем случае сотни. Маги вынуждены выискивать их в сохранившихся гримуарах и заучивать наизусть. Но поскольку человеческая память ограничена, им приходится очень внимательно выбирать заклинания для заучивания и забывать их сразу после использования.

Такой принцип магии нашел неожиданное применение в настольных ролевых играх: авторы Dungeons & Dragons были поклонниками Вэнса и использовали его подход, чтобы ограничить волшебников в партии в количестве доступных им заклинаний. До сих пор теоретики ролевых игр иногда называют такую систему «вэнсианской». В благодарность авторы «Подземелий и драконов» спрятали в игре пасхалку: один из самых могущественных злодеев игры — Векна, прославленный четвертым сезоном «Очень странных дел», получил свое имя из анаграммы фамилии Вэнса (Vecna = Vance).

Разные истории в рамках одного мира

Сейчас такой прием может показаться обычным, но в середине XX века цикл рассказов, объединенных не общими персонажами, а сеттингом, был совсем неочевидной идеей для фантастики. Вэнс был одним из пионеров в этом отношении: как раз в это время издатели стали предлагать авторам собирать под одной обложкой рассказы, выпущенные ранее в отдельных журналах. Именно так возникли циклы «Марсианские хроники» Рэя Брэдбери и «Я, робот» Айзека Азимова. Однако в отличие от них, рассказы «Умирающей Земли» не публиковались прежде, Вэнс сочинял их специально для сборника.

И все же этот подход по большей части остался в прошлом: сегодня писатели, как правило, предпочитают не ограничиваться одним только сеттингом в циклах рассказов. Тем не менее, в таких циклах, как «Сказания Меекханского пограничья» Роберта Вегнера, это может быть специальным приемом: хотя в этом цикле формально есть общий сюжет, действие отдельных новелл развивается в разных местах с разными героями и начинает пересекаться только ближе к концу. Также этот прием повлиял на широкое распространение в романах множественных точек зрения: без «Умирающей Земли» возможно не было бы ни «Игры престолов» Джорджа Мартина, ни «Малазанской книги павших» Стивена Эриксона.

Антропологический подход к построению мира

В отличие от своих коллег из Золотого века фантастики, таких как Роберт Хайнлайн или Э.Э. «Док» Смит, Вэнса поразительно мало интересовала романтика и пафос межгалактических войн. Хотя в его произведениях, конечно, бывают конфликты, Вэнса больше увлекало выстраивание миров со сложными и объемными социально-экономическими системами. Особое внимание он уделял деталям, которые и делали его миры живыми — такими, как языки, музыка, ритуалы, присущие сохранившимся в «Умирающей Земле» цивилизациям.

В этом Вэнс опережал свое время: неудивительно, что его творчество высоко ценила Урсула ле Гуин, имя которой чаще всего связывается с антропологическим подходом в фантастике. Сейчас, когда писатели один за другим придумывают уникальные вселенные с необычными культурами и непривычными структурами общества, не стоит забывать и первопроходца такого рода фантастики Джека Вэнса.