![«Все миры фэнтези — это наш мир». Разговор с Корнелией Функе 7](https://www.mirf.ru/wp-content/uploads/2020/11/GettyImages-105454107-scaled.jpg)
Фото: Anita Bugge / Contributor / gettyimages.com
Корнелия Функе прославилась в России сказкой «Чернильное сердце», а на Западе — ещё раньше, романом «Король воров». Обе эти книги были экранизированы, как и ещё одна — «Повелитель драконов», мультфильм по которой наконец-то выходит и у нас. Мы поговорили с немецкой сказочницей, живущей в Калифорнии, о мирах, в которых хочется поселиться, о непривлекательности истинного Зла, о грядущих книгах и о работе с Гильермо Дель Торо.
Почему вы начали писать фэнтези? Помогла ли в этом ваша первая работа, в социальной сфере?
Я всегда любила читать фэнтези, но даже не представляла, что когда-нибудь стану писательницей. Я думала, что все писатели либо очень старые, либо очень мертвые — и что они, скорее всего, какие-то волшебные существа. Я стала социальным работником, потому что люблю находиться в обществе детей. И ещё потому что верила, что мы все должны что-нибудь делать для того, чтобы мир стал чуточку лучше. Дети, с которыми я работала, многому меня научили. Кое-что из этого вы можете увидеть в «Короле воров». Но еще я заметила, что постоянно им что-то рассказываю или рисую вместе с ними. Благодаря детям я поняла, что мы все одарены талантами, которые нужно использовать, а не зарывать в землю.
Когда я ушла из социальной работы и стала художником-иллюстратором, я чувствовала себя предательницей. Книги, с которыми мне приходилось иметь дело, вгоняли меня в тоску — и детей, с которыми я работала, тоже бы наверяка вогнали. И тогда я стала писательницей. Я хотела рассказывать истории в том числе и для детей, которые не любят читать. Для тех, кто не вырос в окружении книг. И вот теперь я своими книгами и иллюстрациями зарабатываю достаточно, чтобы помогать многим социальным работникам. Следуя извилистыми путями, мы часто находим истину.
Почти одновременно с началом писательской карьеры вы стали матерью двоих детей. Как вам удавалось сочетать работу и материнство?
Только благодаря моему покойному мужу. Когда родился наш первый ребёнок, муж решил остаться дома и содействовать моей карьере. Он забирал детей из школы, готовил (он был великолепным поваром), а также, так как он работал книгопечатником, помогал мне с макетами и набросками иллюстраций и упаковывал их таким образом, что они не приезжали к издателю помятыми. Мы были очень слаженной командой. Маленькие Бен и Анна играли рядом с нами, пока мы занимались работой. Это возможно, когда оба родителя помогают друг другу.
Потом я писала, пока дети были в школе, а Рольф организовывал всё так, чтобы меня никто и ничто не отвлекало. А когда дети возвращались, я становилась матерью. Так мои дети научились тому, что можно зарабатывать на жизнь, будучи писателем и художником. В итоге мой сын стал музыкантом, а дочь — художником-реставратором.
Когда ваши дети были маленькими, им нравились ваши книги?
К счастью, они их любили. Они всегда были моими первыми и самыми строгими критиками. И они мной гордились, потому что эти книги нравились их друзьям.
А что они думают о ваших книгах сейчас, когда выросли?
Бен всегда предпочитал быть внутри книги, так что ему нравится, что он — прототип героя «Бесшабашного». Анна по-прежнему читает мои рукописи раньше всех и остаётся блестящим критиком. И строгим.
Миры ваших сказок — тёмные, готичные, суровые, жестокие к героям и к читателям. Почему они стали такими? Вдохновляетесь ли вы народными сказками? Ведь немецкие сказки никогда не были милыми и добрыми, если судить по фольклору, собранному братьями Гримм; мы в России хорошо с ним знакомы, и наш аутентичный фольклор схож с ним по духу.
Наш мир одновременно ошеломляюще прекрасен и ужасен, он соткан из радости и боли, из любви и страха, и я хочу рассказывать читателям об этом во всей полноте. Я чувствую себя обязанной говорить им правду, находить слова и сюжеты, которые выражали бы общечеловеческий опыт. Думаю, что немецкие, русские и любые другие народные сказки кажутся такими мрачными, потому что они не лгут о человеческой природе и показывают, что быть человеком не так-то просто.
Могут ли подобные истории быть эскапистским чтением?
Толкин когда-то сказал: «Кто против побега? Только тюремный охранник». Как-то я прочитала, что поклонники фэнтези часто оказываются политически активными людьми. Разумеется! Чтобы поверить, что мы можем сделать наш мир лучше, нужно вообразить себе другие миры. Вообще, я считаю, что все миры фэнтези — это наш мир, просто в иных одеждах. Но ощущаются они другими, и потому нам легче увидеть правду об этих мирах. Надеюсь, и о нашем тоже.
Говорили ли вам читатели, что они хотели бы жить в придуманных вами мирах?
Да, много раз. И это очень любопытно, потому что эти миры не такие уж и спокойные и точно не менее мрачные, чем тот, в котором мы живём. Думаю, что дело в персонажах, приключения которых хочется проживать самому. Я всегда стараюсь напоминать читателям, что наш мир тоже полон приключений и волшебства.
А хотели бы вы сами жить в Зазеркалье или в каком-нибудь ещё из ваших миров?
Нет. Я люблю наш мир и считаю его бесконечно интригующим. Но признаю, что мне хотелось бы иногда оседлать дракона из своих сказок или отправиться в Средние века… или изменить облик, примерив шкурку Лисыгероиня цикла «Бесшабашный», лисица-оборотень. — Прим. МирФ. И да, если бы мне пришлось выбирать, я бы поселилась в Зазеркалье.
Чем бы вы там занимались?
Думаю, что стала бы ведьмой. Колдуньей-целительницей, которая разговаривает с деревьями и травами и, пожалуй, время от времени оборачивается диким гусём!
Кого из своих персонажей вы хотели бы повстречать в реальности?
О, у меня такое чувство, что я и так их всех встречала. Иногда я чувствую, как они дышат мне в затылок. Или слышу их шаги за спиной. Особенно нетерпелив Джейкобгерой цикла «Чернильный мир». — Прим. МирФ, когда дело доходит до его истории. В отличие от него, Сажерук герой цикла «Чернильный мир». — Прим. МирФ предпочитает хранить свои секреты.
О чем вы бы хотели с ними поговорить?
Не уверена, что хочу с ними разговаривать. Предпочитаю наблюдать за ними, следовать за ними, учиться у них, любить, смеяться и пугаться вместе с ними.
Среди ваших главных героев есть как мальчики, так и девочки. О ком вам сложнее писать?
Трудно сказать. Например, Лису я ощущаю как очень близкого мне персонажа, хотя у меня не было её трудного детства. А Джейкоб — мужчина, которым я хотела бы быть: совершенно безответственный (я всегда чувствую ответственность), бесстрашный (я довольно смелая, но не как он), и ему не нужен дом. В нём есть какая-то странная свобода. Люблю о нём писать, всегда при этом чувствую лёгкость. У Лисы больше «веса» — и это тоже прекрасно.
Злодеи в ваших книгах — воплощённое зло, в них нет никакой двойственности характера. Хотя сейчас в тренде пробуждать сочувствие к антагонистам. Почему вы предпочитаете не вписываться в этот тренд?
Я считаю, что истинное Зло не харизматично и не интересно. Ненавижу культ тьмы и насилия, который так часто проявляется в нашей культуре. Зло уродливо и часто глухо, амбициозно и эгоистично, разрушительно и жестоко. Я немка, поэтому с самого детства постоянно спрашиваю себя, откуда берётся зло, ведь оно сыграло такую чудовищную роль в нашем прошлом. В молодости я работала с Amnesty Internationalмеждународная правозащитная организация. — Прим. МирФ, где многое узнала о том, какие ужасы люди творят друг с другом, и пообещала себе, что буду показывать Зло таким, какое оно есть, и никогда не придавать ему очарования.
Иногда я могу пояснить, откуда оно берется — например, как в случае Басты и Орфеяпомощники злодя в «Чернильном сердце» — Прим. МирФ, — но простить его не могу. В «Бесшабашном» у меня есть один злодей, который постоянно пытается заставить меня изобразить его эффектным и обаятельным. Этот мошенник бросает вызов моему твёрдому намерению никогда не превращать злодеев в тёмных идолов. Но надеюсь, что демонстрирую достаточно его истинной природы для того, чтобы у него не нашлось поклонников.
А было бы вам интересно написать историю о «не таком уж и злодее», вроде Малефисенты?
Думаю, что Неррон из «Бесшабашного» наиболее близок к подобному персонажу. И да, он мне очень симпатичен.
Ваша самая знаменитая книга «Чернильное сердце» (и ее продолжения) выстроена вокруг очень привлекательной идеи «путешествия в книгу». Как у вас родилась эта задумка?
Будучи увлечённой читательницей, я всегда хотела описать то чувство, которое бывает у всех нас: когда книжные персонажи кажутся реальнее, чем живые люди (вероятно, это оттого, что мы столько о них знаем — порой больше, чем о собственных друзьях). Поначалу я не понимала, как они могут выйти из книги. Я не хотела, чтобы они оказались лилипутами на книжной полке. Затем я вспомнила, как меня восхищают люди, умеющие хорошо читать вслух. Они пробуждают слова, делают их живыми. Так и родилось «Чернильное сердце». А когда на реконструкторской ярмарке в Германии я увидела глотателей огня, то сразу поняла, чем будет заниматься Сажерук.
Есть ли у вас любимая книга, куда вы хотели бы перебраться или хотя бы наведываться время от времени?
Я бы время от времени прогуливалась через Зеркала. Меня очень притягивает «Король былого и грядущего» Т. Х. Уайта. И даже «Властелин колец»… хотя я не хотела бы идти на войну.
Знакомы ли вы с фанфиками по вашим текстам? Что вы думаете о них и о самом явлении фанфикшена?
Это честь для меня, когда читатели настолько увлекаются моими мирами, что дополняют их своими историями и приключениями. Впрочем, я не могу их все читать, иначе у меня не останется времени на мои собственные истории.
![](https://www.mirf.ru/wp-content/uploads/2020/11/faun-1-673x1024.jpg)
Вы написали новеллизацию фильма Гильермо Дель Торо «Лабиринт Фавна». Как она появилась на свет? Каково было работать со знаменитым режиссёром?
Этот фильм был моим любимым долгие годы. В моём рабочем кабинете висела его афиша. Поэтому, когда Гильермо Дель Торо предложил мне облечь его в слова, как я могла отказаться? Хотя я была уверена, что это невыполнимая задача. Но, как мы знаем из сказок, нужно всегда браться за невыполнимое. Мы поужинали с Гильермо, и я задала несколько ключевых вопросов, чтобы убедиться, что понимаю фильм правильно. В конце концов, от меня требовалось раскрыть мысли персонажей.
К счастью, этот ужин подтвердил, что у нас очень похожие взгляды на мир и что я хорошо понимаю его сюжет и персонажей. Но он хотел, чтобы я поэкспериментировала с материалом, и расстроился, когда я сказала, что не хочу менять ни одного акцента или предложения в диалогах, потому что считаю его фильм совершенным. Он посмотрел на меня так, будто я украла Рождество.
Тогда я предложила добавить десять историй, которые обыгрывали бы основные мотивы фильма. Эта идея ему понравилась, и, когда я прислала ему первую историю, он написал: «Лети дальше. На крыльях из серебра». Когда я уже написала книгу и проработала её с редактором, Гильермо сделал ещё несколько замечаний, которые стали вишенкой на торте. Так картинка превратилась в слово. Весь этот проект был совершенно волшебным опытом.
Скоро выходят две ваши новые книги — одна из цикла «Зазеркалье», другая продолжает трилогию «Чернильный мир». Расскажите о них. Будут ли в них уже знакомые читателям герои и что с ними произойдет?
В четвёртой части «Бесшабашного», On Silver Tracks, мы отправимся в Японию, Персию и Южную Каролину. В ней появятся два новых персонажа-японца, которые уже стали моими любимцами: Хидео, который носит с собой старые сказки и свои секреты — в виде рисунков на коже, и Тоширо, первый положительный ольховый эльф, который встретится читателям. Читатели узнают больше об этих эльфах и об их намерениях. Они встретят ужасную ворону и Стеклянного принца, и Шестнадцатую, созданную из стекла и серебра, в которую влюблён Уилл. Я отправлю их в старинную японскую крепость, и в дворцовые подземелья, и… я не могу выдать больше.
Продолжение «Чернильного сердца» носит название The Color of Revenge, и действие в нём происходит спустя пять лет после «Чернильной смерти». Да, вы встретите всех знакомых персонажей. Я уже опубликовала пятнадцать глав в Германии в виде аудиокниги — чтобы порадовать читателей в период эпидемии COVID-19. Но книгу ещё нужно закончить. Лишь несколько намёков: Мегги празднует помолвку с Дориа, Сажерук очень счастлив с Роксаной, а Орфей… строит план мести.
В 2005 году вы вошли в сотню самых влиятельных людей мира по версии журнала Time. Как вы считаете, каким должен быть писатель, чтобы стать по-настоящему влиятельным?
Читатели часто мне говорят, что находят в моих книгах утешение в трудные времена. Если книги способны на такое — предоставлять укрытие от житейских бурь, в то же самое время рассказывая правду о жизни, — значит, перед нами стоит поистине волшебная задача. Также я надеюсь, что книги позволяют нам залезть в шкуру другого человека, а значит, делают нас более толерантными, открытыми и любознательными к миру. Они могут быть окнами и дверями, могут открывать миру наш разум и сердце. Но, конечно, всегда будут книги, в которых говорят гнев и ненависть, книги, которые сужают наше восприятие. Выбирать нам.
А какие книги повлияли на вас в детстве — и влияют сейчас?
Конечно, Астрид Линдгрен, книги о Нарнии, но и «Том Сойер» тоже. Я была книжным червём и обожала приключенческие романы. Моими любимыми навсегда остались «Король былого и грядущего» Т. Х. Уайта и «Принцесса-невеста» Уильяма Голдмана. Но также я люблю «К востоку от Эдема» Джона Стейнбека, книги Тони Моррисон и Майкла Ондатже — и много-много других. Сейчас я читаю в основном нон-фикшн, потому что мир полон удивительных вещей, о которых стоит знать.
Правда ли, что в детстве вы мечтали стать астронавтом?
Да, я смотрела по телевизору высадку на Луну и очень много серий «Звёздного пути». Я рада, что осталась на этой планете.
Не думали ли вы воплотить эту мечту, написав космическую фантастику?
Да, много раз. Но всякий раз на этом пути оказывается какая-нибудь другая история!
«Мир фантастики» благодарит дистрибьюторскую компанию «Вольга» за помощь в организации интервью.
![Фото аватара](https://www.mirf.ru/wp-content/uploads/2021/05/Svetlana-Evsyukova-100x100.jpg)