Голодные игры 2: И вспыхнет пламя

Первые «Голодные игры», снятые Гэри Россом, стали отличным примером того, что приличное кино можно сделать даже из не самой выдающейся книги. Экранизация подростковой антиутопии Сьюзен Коллинз имела оглушительный успех в прокате, так что продолжение не заставило себя ждать. Но была одна загвоздка: вторая книга, «И вспыхнет пламя», не сильно отличается по сюжету от первой — героиня опять отправляется на Голодные игры с тем же самым партнёром.

Перед новым режиссёром Френсисом Лоуренсом стояла сложная задача: не вызвать у зрителя ощущения дежавю. И хотя путешествие в поезде, ток-шоу, тренировки и знакомство с будущими противниками всё-таки сильно напоминают сцены из первого фильма, у второго, несомненно, своя атмосфера.

Бюджет сиквела вдвое больше, чем у первой части, и это заметно: «И вспыхнет пламя» гораздо красочнее и масштабнее. В нём больше спецэффектов, больше научно-фантастического антуража, серые цвета постапокалиптического мира разбавлены яркими красками мира будущего. Сама арена для Голодных игр здесь интереснее: смертоносные ловушки, устроенные организаторами, сделали бы честь фильмам «Куб» и «Хижина в лесу». Показали и силовое поле, не позволяющее игрокам сбежать. В первом фильме этой подробности очень не хватало — казалось, что дурачки просто не додумались уйти с арены.

Режиссёр не забыл о целевой дамской аудитории: красивым юношам и отношениям в любовном треугольнике уделено немало внимания.

Во второй части гораздо полнее раскрыт образ Панема — тоталитарной Америки завтрашнего дня. Пит и Китнисс во время тура победителей проезжают через множество дистриктов, в которых закипает и прорывается наружу недовольство. Картина мира в сиквеле становится более масштабной, но от этого острее видны недочёты первоисточника. Всё-таки Сьюзен Коллинз — не Алан Мур и не Рэй Брэдбери, её Панем не очень тщательно продуман, и временами в него трудно поверить. Показушные тираны демонстративно угнетают собственный народ и непропорционально карают за неповиновение. К примеру, за нападение на офицера полагается всего лишь порка, а за запрещённый жест… расстрел на месте.

Несмотря на неплохую игру Дженнифер Лоуренс, её Китнисс — заурядная, в сущности, девушка — не убеждает в качестве символа революции. Коллинз чересчур раздула значение главной героини в своём мире — чуть ли не каждый положительный герой готов пожертвовать за неё жизнью, а каждый злодей стремится её убить. Сценаристы не исправили этого. Впрочем, они сумели использовать недостаток на пользу картине — добавили от себя сцены, где злодеи обсуждают, как дискредитировать Китнисс в глазах толпы. За счёт этого создателям удалось немного поговорить о власти СМИ над умами.

Даже до клинически глупой модницы Эффи (слева) к концу фильма начнёт доходить, что в Панеме что-то неладно.

Как и в книге, неожиданный финал с использованием «бога из машины» оставляет немало вопросов, на которые придётся отвечать продолжениям. За последние минуты картины ситуация в Панеме меняется сильнее, чем за предыдущие два часа, но мы об этом узнаём только со слов персонажей. Возникает чувство, что весь фильм нам показывали не главные события и не самых важных героев. Перед режиссёром, который снимет следующую часть, «Сойку-пересмешницу», встанет другая сложная задача – показать, что мы не зря следили именно за приключениями Китнисс и что её всё это время готовили к важным свершениям.