Встать, суд идёт!Дамы и господа, на скамье подсудимых — Уилки Коллинз. Родился в 1824-м, умер в 1889-м. Известен в первую очередь как автор романов «Лунный камень» и «Женщина в белом», а также как близкий друг и — иногда — соавтор Чарльза Диккенса. Мистер Коллинз обвиняется в убийстве, пособничестве преступникам, разврате, наркомании.Обвинитель — Дэн Симмонс. Писатель, работает в жанрах мистики, детектива, научной фантастики, криптоистории. Его «Друд» как раз посвящён тайным пружинам и неизвестным фактам из жизни Чарльза Диккенса и Уилки Коллинза. Последний выведен в романе рассказчиком и сообщает о себе и о Диккенсе ужаснейшие вещи.Первый присяжный: Господа! Я ничего не знаю о жизни Диккенса и Коллинза. Для меня вся история, описанная в «Друде», — художественный вымысел, так я к нему и отношусь. Вымысел, добавлю, чертовски увлекательный: здесь вам и детектив, и мистика, и исторический роман. Автор показывает нам жизнь творческой элиты того времени, потом проводит по трущобам, опиумным притонам, вслед за ним мы спускаемся в лабиринт канализационных каналов Лондона, сталкиваемся со служителями культа египетских богов. Мне не хватило, правда, каких-нибудь комментариев специалиста, знаете, чтобы в конце разъяснили, что было правдой, а что ложью…Второй присяжный: Какие тут могут быть комментарии?! Два известнейших писателя, классики! Чарльз Диккенс — бог английской литературы, второй после Шекспира! Уилки Коллинз — основоположник детективного жанра! И вот так, походя, их втаптывает в грязь какой-то американишка. Для чего? Если он хотел написать роман о викторианском Лондоне, зачем ему понадобились фигуры Коллинза и Диккенса? Вся эта египтянщина, путешествия по притонам, закулисная издательская возня — всё не требовало именно этих имён. Только желание сенсационной славы, необходимость привлечь к книге внимание!..Третий присяжный: Но постойте, книга ведь не о «египтянщине»! Детективная канва, как и мистическая составляющая, — лишь приём. Идея в ином, книга рассказывает о судьбе писателя, о тех демонах, которые таятся в каждом из нас, о том, «из какого сора…». Книга эта неожиданно злободневная, потому что за полтора века мало что изменилось и в быте писателей, и в отношении к ним. Вспомните, как доводят себя трудом до изнеможения оба героя, сравните со словами самого Симмонса, что он живёт в состоянии дедлайна последние тридцать лет. Это нормальное состояние профессионала. И вспомните слова из «Друда» о ценности написанного и об одном-единственном дне с родными…Четвёртый присяжный: Ну, помимо развлекательного и, так сказать, идейного слоя, имеется ещё один. Симмонс всегда обожал литературные игры. В «Друде» Симмонс «играет» с последним, недописанным романом Диккенса «Тайна Эдвина Друда», а также с «Лунным камнем» Коллинза. И это весьма увлекательная головоломка.

Пятый присяжный: Но начали-то мы с другого. Имел ли право Симмонс ради литературной игры или даже ради глубокого идейного романа оболгать двух известных писателей?Шестой присяжный: Многие читатели именно этим и возмущаются. Но возьмите образ Диккенса, каким он получился у Симмонса. Разве это — «плохой» Диккенс? Он человечен, он умеет страдать, он, наконец, талантлив и безумно работоспособен. Рассказчик-Коллинз отзывается о нём нелицеприятно, однако обратите внимание на пару нюансов. Во-первых, Коллинз путается в том, что говорит. Во-вторых, сам же признаётся, что принимал в огромных количествах лауданум (разведённый на спирту опиум). То есть перед нами типичный «рассказчик, которому нельзя доверять»: отличный приём, Симмонс его использует на все сто.Седьмой присяжный: Но заслужил ли сам Коллинз такой участи? Диккенс у Симмонса действительно показан скорее положительным. Даже скверные черты оттеняют гений писателя. А вот Коллинз…Восьмой присяжный: А что Коллинз? Симмонс берёт реальные факты: Коллинз действительно сожительствовал с двумя женщинами, причём одна из них в какой-то момент оставила его, вышла замуж, а потом вернулась. Другая родила ему трёх детей. Он действительно принимал лауданум — и признавался, что видит Ghost Wilkie (в романе — «Второго Уилки»). Симмонс работал с архивами очень долго, и я не исключаю, что отношение Коллинза к Диккенсу — тоже не выдумка, а реальный факт. Что до убийства дочери его слуг… Коллинз ведь не доверял собственным воспоминаниям; да и письмо, пришедшее от неё после якобы случившегося убийства… Да, замечу вдобавок: приём лауданума в то время не считался чем-то преступным.