Майкл Уэлан, художник

Вряд ли ошибусь, предположив, что вы стали иллюстрировать фантастику, потому что любите этот жанр. А с чего эта любовь начиналась?Сколько себя помню, я всегда был и остаюсь поклонником и фантастики, и фэнтези, и романов ужасов. Честно говоря, точно уже не помню, но могу предположить, что и первые фантастические фильмы, виденные мной в детстве, сыграли значительную роль. Тогда я читал почти все, что попадалось мне под руку, и была это в основном именно фантастика — и еще, конечно, исторические романы и книги об искусстве. Наверное, не буду оригинален, признавшись, что через всю жизнь пронес любовь к великой трилогии «Властелин Колец». Хотя и малую форму я всегда читал с не меньшим удовольствием, чем объемные циклы. Я зачитывался произведениями Эдгара Берроуза, Ричарда Мэтисона и, разумеется, романами о похождениях Конана.

С тех пор ваши литературные предпочтения сильно изменились?В плане книг я «всеяден». Из тех трех книг, которые я читаю сейчас, ни одна не относится к фантастике или фэнтези! С сожалением приходится признать, что произведений этих жанров я уже почти не читаю: почти все мое время отнимают научные и исторические книги. Вероятно, чем старше я становлюсь, тем меньше мне интересны другие миры и больше — наш. То, что нас окружает, тоже может быть невероятно интересным, не говоря уж о том, что может ожидать нас в будущем!Но ведь наше будущее — тоже сфера фантастики. Правильно ли я понимаю, что вы отдаете ей предпочтение перед фэнтези?Да, по той же причине я больше люблю рисовать фантастические картины: они позволяют использовать не только воображение, но и знания из современного мира. Картина становится более реалистичной. А фэнтези часто не может выйти за границы пусть и приятных, но все же пустых мечтаний.Если не секрет, каким вы видите будущее человечества?Я смотрю в него без особого оптимизма. Как несложно догадаться по некоторым моим картинам, например, из цикла End of Nature, меня сильно интересуют темы конца света и падения цивилизации. И мне сложно не согласиться со знаменитой фразой Терминатора: «Для вашей расы естественно уничтожать самих себя».

Ваша блестящая карьера поражает воображение. Казалось бы, уже не к чему и стремиться, но все же — случается ли вам до сих пор сталкиваться с трудностями в творчестве?Одна проблема преследует меня всю жизнь — неумение эффективно распорядиться своим временем. А еще всегда очень тяжело отказываться от интересных и прибыльных проектов — но приходится, если я вижу, что они не позволят мне заниматься творчеством, что называется, для себя.А какой эпизод карьеры вы бы могли назвать ключевым или самым памятным?

Выделить какой-то один момент сложно. Первое, что приходит на ум — работа над «Белым драконом» Энн Маккефри. Это была первая книга с моей обложкой, которая добилась звания бестселлера.А в 1988 году я временно прекратил заниматься коммерческой иллюстрацией. Я не мог не рисовать, но делал это ради собственного удовольствия. Создавая их, я ни на что не рассчитывал, — и каково же было мое удивление, когда эти работы многим понравились! Настолько понравились, что позволили мне очень быстро достигнуть нынешнего положения. Теперь я в основном пишу картины для выставок и редко занимаюсь оформлением книг.Когда вы все-таки оформляете книгу, чем руководствуетесь при выборе того эпизода, который изобразите?К каждому роману нужен свой подход. Даже себе я не могу четко объяснить, почему какая-то сцена кажется мне ключевой, достойной изображения. Скорее всего, есть несколько основных критериев: мои впечатления от сюжета и героев книги, заложенный в романе авторский посыл и то, как все это преломляется в моем воображении. Конечно, немалую роль играет и мнение заказчика.Всегда ли вам удается воплотить на холсте именно то, что задумывали?Уж не знаю, к счастью или к сожалению, но исходные задумки порой очень сильно отличаются от законченного варианта картины. Правда, чаще всего я с самого начала представляю, как должен выглядеть результат, и стараюсь следовать этому представлению.Впрочем, даже если у Майкла выходит картина, далекая от задумки, можно не сомневаться, что нас в любом случае ждет маленький шедевр. Недаром картины Уэлана — одни из самых узнаваемых в мире фантастической иллюстрации.

У вас весьма своеобразный стиль, который не позволяет перепутать ваши картины с работами других авторов. Но, вероятно, он все-таки вырабатывался под влиянием творчества других художников... Так ли это?В юности я восхищался работами тех же художников, что и все мои сверстники: Роквелла, Парриса, Фразетты... Каждый, чья картина заставляла меня замереть от восторга, в той или иной степени повлиял на мое становление. Я всегда много и с удовольствием посещал музеи, что также не могло не оказать на меня влияния. Но сейчас основными источниками вдохновения для меня стали собственная жизнь, работа и опыт.Уверен, в нашей стране немало любителей фантастики считают вас своим кумиром. Не могли бы вы поделиться с ними секретами своего мастерства?Начну с конкретики. Лет двадцать назад я отобрал акриловые краски наиболее часто используемых цветов и тщательно их рассортировал, — это до сих пор очень экономит время на подготовку к работе! И такие маленькие хитрости каждый художник изобретает сам.А общий совет может быть только один: надо быть упорным и оставаться верным себе. Даже если вы уже добились определенного успеха, не думайте расслабляться и старайтесь найти новых клиентов. Не стоит терять время, копируя чужое творчество: куда важнее научиться воплощать собственное виденье мира. Это ваша жизнь и ваше творчество, которые должны быть полностью оригинальными, иначе — какой смысл?..

Как повлияло на ваше творчество появление компьютеров и программ для работы с изображениями?Основное преимущество компьютерных картин над обычными состоит в том, что их можно править, сколько душе угодно, не опасаясь испортить. Впрочем, я не слишком интересуюсь компьютерным рисованием. Мне не хватает чувства кисти, пропадает ощущение полотна... В то же время не могу не признать, что те художники, которые прибегают к помощи высоких технологий, создают великолепнейшие творения. И, вполне возможно, со временем они вытеснят художников-«консерваторов» на задворки искусства.А любите ли вы экспериментировать?Не могу сказать, что занимаюсь экспериментами постоянно, но время от времени стараюсь все же находить новые способы передать картины, которые рождаются в моем создании. Я стараюсь быть разным. Иногда, скажем, использую модели, а порой просто рисую «из головы». Мое творчество не статично. К примеру, в молодости я отдавал предпочтение картинам, полным действия, а сейчас мне важнее передать внутренний мир персонажей.Вы упомянули модели. Часто приходится прибегать к справочным материалам?Разумеется, причем к совершенно разным: от книг до фотографий. У меня огромная коллекция фотографий оружия и доспехов, сделанных в различных исторических музеях. Конечно, рисуя иллюстрацию для романа, отталкиваешься прежде всего от текста книги. Но часто он служит лишь отправной точкой, а все, что в книге есть, но не описано подробно, приходится додумывать. Моей задачей становится совместить реальность и фантазию так, чтобы это максимально соответствовало духу книги.

Часто эльфы на картинах отличаются от людей лишь наличием острых ушей, а гномы — ростом и бородой. Вам же (к примеру, на обложке «Башни зеленого ангела» Тэда Уильямса) удается создавать образы действительно магических существ. В чем секрет?Секрет в том, что я сам не могу этого объяснить. Наверное, либо у художника есть способность воплощать нечто чуждое нашему миру, либо ее нет. Но в любом случае сначала надо отточить мастерство в изображении обычных людей. Нельзя рассчитывать на нечто большее, если не умеешь адекватно рисовать реальность. Затем уже можно пытаться преломлять ее, создавая фантастические картины так, чтобы они выглядели убедительно.

В вашем портфолио много картин, связанных одной тематикой — ужасами. Какие именно художественные приемы вы используете, чтобы напугать зрителя?Прежде всего, я пытаюсь придумать нечто устрашающее, часто на основе тех вещей, которые пугали меня самого, а затем переработать эту предварительную идею. Я стараюсь не рисовать просто кровь или куски тел, потому что они вызывают скорее не страх, а отвращение. Мне куда интереснее создавать картину, которая будет пронизана атмосферой необъяснимого и таинственного страха. Честно говоря, сделать это посредством только иллюстрации очень сложно. Большинство из нас привычны к фильмам ужасов, где то же ощущение создается с помощью музыки, звуков, игры теней... Лишенное всего этого изображение часто оставляет зрителя равнодушным.Теперь я уже не рисую иллюстрации подобной направленности. В мире и так достаточно ужаса и крови, чтобы еще и я увеличивал их количество.

Не менее часто на ваших иллюстрациях представлены и драконы, причем совершено непохожие один на другого... Как вам удается не повторяться?Это очень нелегко и, откровенно говоря, сам я считаю, что они, напротив, выходят слишком однообразными! Но они ведь должны сильно отличаться друг от друга. Скажем, драконы Перна совершенно не похожи на драконов из других миров. Каждый дракон — неповторимая личность, что выражается в его внешности. Иногда бывает непросто это передать. Те же драконы Перна, согласно всем законам физики, просто не могут летать. А передо мной стоит задача изобразить их так, чтобы все поверили: их полет возможен!

А вам никогда не хотелось обладать магическими силами?Полагаю, это было бы очень здорово! Конечно, все зависит от того, насколько значительными были бы возможности, и пришлось ли бы за них расплачиваться. Применить их во благо, чтобы изменить человечество к лучшему, стало бы пределом моих мечтаний.В заключение — просто несколько слов вашим российским поклонникам.Спасибо вам за вашу любовь и внимание! Каждому, для кого фантастика — часть жизни, фанам и профессионалам, мои наилучшие пожелания. Пусть истории наших народов очень сильно отличаются, но у нас, по крайней мере, у тех, кого объединяет любовь к фантастике, очень много общих целей и интересов. У нас схожие культурные ценности, которые с легкостью преодолевают любые территориальные границы!Именно благодаря тому, что для фантастики не существует границ, мы имеем возможность наслаждаться творчеством западных мастеров. Поблагодарим Уэлана в ответ — за тысячи окон в иные миры, которые он открыл для нас, — и пожелаем ему долгих и творческих лет жизни.

С детства интересовавшийся фантастикой и живописью, вот уже почти четверть века Майкл Уэлан (родился в 1950 году в Калифорнии) занимается ими профессионально. Им созданы сотни иллюстраций для обложек книг, журналов, календарей и многого другого. Интересно, что Уэлан иллюстрировал книги многих женщин-фантастов: Энн Маккефри, Селии С. Фридман, Робин Хобб, Кэролайн Дж. Черри, Джоан Виндж. Среди других «клиентов» мастера — признанные классики Айзек Азимов, Майкл Муркок и Стивен Кинг.Достижения Майкла не только признаны его всемирной известностью, но и отмечены профессионалами. Уэлан — 16-кратный обладатель премии «Хьюго» и трехкратный (максимально возможное число) — Всемирной премии фэнтези. Читателями журнала Locus он признан лучшим профессиональным художником-фантастом. И это далеко не полный перечень достижений Уэлана.Майкл успевает рисовать не только на заказ, но и для души. Его некоммерческие работы выставляются во многих галереях США и других стран мира. Увидело свет несколько персональных альбомов Майкла Уэлана, последний — The Art оf Michael Whelan: Scenes/Visions. Кроме того, изданы календари с иллюстрациями мастера.Персональный сайт Майкла расположен по адресу michaelwhelan.com.